Мёртвые душат - Страница 121

121

И — прекратить собственное существование. Ибо три карлика, которые обеспечивают вторичное посмертие посланника, даны ему никак не навсегда. Они, как-никак, разведчики отшибинского вождя — и должны вернуться к своим обязанностям. Не ходить же им пожизненно втроём, таская за собой чёрный плащ с останками Чичеро и мешок с останками коня!

Чичеро понимал неизбежность своего конца, страдал от неё, желал скорейшего прекращения ожидания, но — всё откладывал свой визит в Серогорье. Вот-вот в Цанце, куда стеклись мертвецы почти со всего воеводства, произойдёт вече. Должен же Чичеро, а с ним Лимн, Зунг и Дулдокравн, принести вождю вести о том, чем оно закончится!

Судя по поведению учителя Гру, а также всех заговорщиков, итоги предстоявшего вече были для них вполне предсказуемы и желанны. Только сам Чичеро в предвосхищаемых ими событиях чего-то главного не понимал.

Ясно, что послушное магистру Гру большинство мертвецов вынесет решение, чтобы карликам Отшибины возвратили право на переход в посмертие. Также карликам разрешат некромантскую практику; людям будет позволено учить карликов-некромантов. Власти Отшибины смогут войти в непосредственное сношение с Мёртвым престолом. К Дыбру будет проложено ответвление от туннеля, соединяющего подземные чертоги Владыки Смерти и Цанц.

Излагая свои планы, Гру, разумеется, делал акцент на восстановлении попранной исторической справедливости, только вот Чичеро слабо верилось, что заговорщики, совершая дерзкое устранение от дел Цилиндрона, могли преследовать столь благородные цели вполне бескорыстно.

Положим, сам Гру фанатично предан делу освобождения Великого народа (это-то может быть!), но зачем бороться за права карликов Жилоно, Киномро и Фопону, чьё положение в Цанце вряд ли нуждается в улучшениях? Зачем это погружённому в себя цилиндианоману — некромейстеру Гны? Зачем солдафону Отту? А бальзамировщику Фальку зачем рисковать изящно выделанной шкурой, лично пользуя Цилиндрона далеко не лечебными бальзамами?

Поговорить о своих сомнениях с учителем Чичеро не удавалось. Гру пребывал в движении. Он то устраивал совещания заговорщиков — узкие и расширенные, на которых мог присутствовать и Чичеро (но всё равно мало что понимал из решаемых вопросов), то отправлялся на встречи с какими-то своими явными гонцами и тайными информаторами, то уединялся для совершения каких-то некромантских ритуалов — в целях, одному ему ведомых.

Поместье Гру в Цанце выглядело довольно компактным. Несколько небольших продолговатых комнаток, выдолбленных в скальной породе и со вкусом обставленных, скрывалось за помпезными воротами с колоннадой из чёрного мрамора. Обитая в поместье своего учителя, Чичеро то и дело с ним встречался, но приставать с вопросами в большинстве случаев не считал уместным.

Однажды он остановил Гру в редкий момент, когда некромант никуда не спешил, а пребывал в сосредоточенной задумчивости. Почему-то Чичеро начал не с самого главного из мучающих его вопросов (а может, именно этот был самым главным?):

— Скажите, учитель, а с какой целью ваш гонец был направлен в замок Окс к Лулу Марципарине Бианке? Только ли сообщить о болезни Цилиндрона?

— А, значит, вы там были? — рассеянно взглянул на него Гру. — Нет, мы надеялись дочку Цилиндрона вернуть в Цанц и взять под свой контроль. Мало ли что она выкинет… К сожалению, её кто-то предупредил. Уж не вы ли? — взгляд Гру на Чичеро на миг стал подозрительным.

— Вовсе нет. Её похитил дракон, — оправдался посланник и воздержался от дальнейших расспросов.

Теперь Чичеро спрашивал себя самого, правильно ли он поступил, двинувшись от Окса к Цанцу, а не на указанный великаншей северо-восток. Конечно же, он не мог ставить под удар успешно завершаемую миссию, и, значит, поступил правильно.

Эта миссия, и только она, оправдывала существование Чичеро в его новом посмертии, и весьма некрасиво по отношению к троим карликом было бы прервать её ради каких-то романтических поисков. Правда, нельзя сказать, что к невесте Чичеро карлики не имели никакого отношения (ведь спали с нею именно они!)…

Тут кто-то из карликов стал отвечать голосу самого Чичеро, тот понял, что запутывается, и тогда для удобства внутреннего диалога он распределил три самых сильных своих внутренних голоса между Лимном, Зунгом и Дулдокравном.

— Может, стоило последовать за тем драконом? Выследить, отбить Лулу? — молвил Лимн.

— Не смеши меня. Даже честь сразиться с великаном Плюстом нам пришлось уступить Бларпу Эйуою. Что бы мы сделали с драконом? Разве что попросили бы из милости вернуть нам невесту. Но сам знаешь: драконы слезам не верят! — заметил Зунг.

— А мне кажется, дракон её спас, — сказал голос, за который отвечал Дулдокравн, — ведь «головорезы», явившиеся в Окс с послом, скорее всего должны были её убить. Мёртвая Бианка нашим друзьям, как ни крути, гораздо удобнее живой.

— Вопрос в том, с кем сейчас мы? — зевнул Лимн.

— А у нас есть выбор? Мы соединены по воле Занз-Ундикравна, подчинены магистру Гру и его людям. До сих пор мы им были верны… — затараторил Зунг, пугаясь возможности быть заподозренным.

— В отношении Бианки к нам приказов не поступало, — проговорил Дулдокравн, — и наши отношения с нею, это во многом наше личное дело.

— Но ещё заметьте: Марципарину официально обручили с нашим Чичеро. Это не какая-то случайная женщина, а невеста… — напомнил Зунг.

— Обручение с Лулу было навязано Умбриэлем Цилиндроном, который больше не сможет настоять на свадьбе. И всё, к чему причастен Цилиндрон, вряд ли может быть нашим личным делом, — вздохнул Лимн, — нам об этом ещё напомнят.

121