Мёртвые душат - Страница 123

123

— Вам ли не знать, некромейстер, что Лулу Марципарина — не дочь Цилиндрона! — глядя прямо в глаза Гны, приобвинил его Чичеро.

Тут некромейстер слегка замешкался, глаза его забегали под недоумёнными взглядами прочих заговорщиков. Не ожидал он такой осведомлённости от посланника.

— Чья же она дочь? — живо встрял Фальк. — что вы знаете, дорогой Гны?

— Это… долгая история, и к нашему делу она не отностися, — нехотя отозвался тот.

— А вы что знаете, Чичеро? — не унимался бальзамировщик, провоцируя посланника.

— А мне известно, что Марципарина Бианка — дочь самого Гны. Что вы скажете, некромейстер?

— Чьей бы дочерью она ни была, Чичеро, но официально она — дочь Цилиндрона. И сейчас она единственная, кто может остановить запущенные нами процессы, признав собранное вече нелегитимным. Так что если вы, Чичеро, её действительно умыкнули… — и голос некромейстера выдал тревогу.

Тут в беседу встрял доселе молчавший Отт:

— Смотрите, Чичеро! Если окажется, что тот дракон послан вами…

Гны его поспешно поправил:

— Нет, милый Отт, такое невозможно. Не в силах посланников Смерти посылать драконов. Если почитать Цилиндиана, станет ясно, что драконы — это та самая Третья раса, которая недоступна контролю со стороны мёртвых существ. Кроме неё тем же самым славилась только Вторая раса, к которой принадлежали легендарные деревья Буцегу…

— Короче! — прервал Отт.

— Короче, невозможно, чтобы Чичеро принудил или нанял дракона-помощника. Зато не исключено, что дракона вообще не было, а невесту свою умыкнул сам Чичеро, — авторитетно заявил Гны.

Тут со своего места поднялся Жилоно — чтобы нависнуть над долговязым Гны своим невысоким ростом. Жилоно был официально первым лицом в Цанце со времени недееспособности Цилиндрона, и он же ишрал среди заговорщиков главную роль в отсутствие Гру.

— Некромейстер, я настаиваю, чтобы вы нам всё рассказали. Только что выяснилось, что беглянка приходится вам дочерью. Поэтому боюсь, что и вы сами не можете быть вне подозрения. Раз она ваша дочь, а мы до сих пор ничего не знали…

Гны досадливо выдохнул, буравя Чичеро весьма раздражённым взглядом (не ожидал, видать, что ему и самому придётся оправдываться). Начал:

— История о том, что Лулу приходится мне дочерью, стара, длинна, да и неправда всё это.

— То есть? — не понял Фальк.

— То есть я ей отец ничуть не в большей мере, чем Цилиндрон! — объявил Гны. — Вдумайтесь: девушке около тридцати. А моё посмертие, как и посмертие Цилиндрона, длится на добрых три-четыре десятилетия дольше. Посудите сами: мог ли мертвец породить живую девочку?

— Ну, допустим, — сказал Фопон, — откуда же она тогда взялась?

— Она была найдена в разорённом гнезде дракона где-то в безлюдной части Серогорья. Её нашли люди из личной разведывательной дружины Цилиндрона (у него тогда такая была), меня же пригласили в качестве эксперта. Было ясно, что девочка рождена в одной из тех сводных человеческо-драконьих семей, о которых уже сложены легенды. Особенно такими случаями изобилует род дракона Драеладра, к которому относятся люди, драконы — все вместе.

Она была найдена годовалой, когда никакие силы из её драконьей природы не были ещё проявлены. Умбриэль Цилиндрон считал эту находку большой удачей и думал, что сможет, держа девочку в заложниках, диктовать драконам из её рода свою волю. Я сомневался, что такое возможно, ведь стоило ей подрасти, как за безопасность её тюремщиков можно было бы всерьёз опасаться. Цилиндрон тогда решил воспитать её, как собственную дочь. Поскольку же он — как герой войны с Живым Императором, будь он уже пойман, — находился слишком на виду, и все знали, что детей у него нет, то нарочно пустили слух, что девочка родилась у меня.

Из трёх имён Лулу Марципарины Бианки третье дал ей я. В том — важный умысел. Чтобы в дальнейшем драконы её скорее признали за свою, её имя должно было удовлетворять кое-каким критериям. Мы ведь знали, что эта драконическая девочка происходила из рода белого дракона Драеладра, а в этом роду, по историческим свидетельствам и нашим наблюдениям, почти каждую девочку называют с упоминанием белого цвета.

По мере того, как девочка росла, я — в меру своих скромных знаний — консультировал Цилиндрона в вопросах её воспитания. Сама Бианка знала об этих консультациях — у неё ведь замечательный слух, пронизывающий любые стены, — и укреплялась в мысли, что отцом ей прихожусь я. Знала она и о том, что это я попросил Цилиндрона не подпускать к ней мёртвых молодых людей. Превратившись в девушку, она от этого запрета немало страдала, но, увы, такую меру я признал необходимой.

— Почему же? — спросил заинтригованный Чичеро, которому и прежде казалось странным насильственное ограничение круга общения Лулу только живыми любовниками.

Гны взглянул на него с превосходством:

— Для безопасности мёртвых молодых людей, разумеется! Я не шучу. Откуда, Чичеро, пришло наше посмертие? Ясное дело, от Шестой расы. Так вот, всем известно разрушительное действие драконических энергий на мёртвую телесность самой Шестой расы и все её видоизменения.

Да, Чичеро о таком слышал. Но если так…

— Скажите, Гны, — спросил он, — но если всегда следующий вашему мнению Цилиндрон принял решение выдать Марципарину за меня замуж, значит ли это, что он знал: с мёртвым телом она не встретится.

— Не так прямолинейно, но суть вы уловили. Это я намекнул Управителю, что вы неуязвимы для разрушительных энергий Бианки, но о причине вашей неуязвимости умолчал. Не мог же я его посвятить в тайну ваших трёх живых карликов!

123