Мёртвые душат - Страница 37

* * *

От Цанца до Мнила — совсем небольшой отрезок пути по Большой тропе мёртвых на запад, в сторону Порога Смерти, а затем Чичеро приглашала в глубокие объятия осенних луж ответвляющаяся к югу грунтовая дорога. Зунг, у которого устали руки и ноги помогать коню резво скакать по серому камню, не успел обрадоваться мягкому грунту, как получил ни с чем не сравнимое удовольствие поочерёдного извлечения из чавкающей жижи каждого из трёх конских копыт.

Видя затруднения Зунга, к нему внутрь коня спустился Лимн, но и вдвоём ловкие карлики могли вести коня лишь медленным шагом. Дулдокравн, оставшийся в образе Чичеро один, вскоре спешился, но и ему шлёпать по грязи оказалось затруднительно. Пройдя так до ближайшей рощицы — и не встретив по дороге никого — карлики решили отбросить осторожность, забросить останки Чичеро и коня в мешки, пойти своим ходом. Так дело пошло быстрее.

— В Серогорье не бывает таких больших луж! — сетовал Лимн.

— И что за владелец замка тут живёт, что не позаботился вымостить хоть мало-мальски приличную дорогу, — плевался Дулдокравн.

— Он великан, а его ноги в такую грязь глубоко не провалятся, — заметил Зунг. — Что нам по пояс, то ему по щиколотку!

— Но в услужении-то у него не великаны.

— А кто у него в услужении, тому здесь ходить нечего. Сидят себе в замке и служат, дармоеды.

Скоро должно было уже темнеть, а карлики с мешками так и не выбрались из царства луж.

— Я, наконец, понял, почему нам надо было давать такой круг! — сказал Лимн.

— Почему?

— Чтобы хоть кусок пути прошёлся на нормальную дорогу. Если бы мы шли по этим лужам напрямик из Цанца, давно бы уже вернулись.

— Это точно.

— И что за идиот выбрал начать наше путешествие с посещения этого Ома из Мнила! — в сердцах взвизгнул Зунг.

— Эй, поосторожнее, не раздражай-ка нашего Чичеро! — прикрикнул на него Дулдокравн. — Помнишь, как он нас отделал по пути от Нижней Отшибины к Цанцу?

— Да помню, помню, — продолжал кипятиться Зунг, — Мог бы уж хоть коня-то пожалеть! Его был конь, как-никак!

За разговором и ночь пришла.

Ночевать на дороге среди луж карлики не любили, но и по обочинам дороги были те же самые лужи — и новой прелести добавляла высоченная (в карличий рост) и густая мокрая трава. Оставалось двигаться вперёд.

Где-то к утру рассмотрели они вдалеке высокий холм с замком на вершине. Видать, Мнил. Он был куда подальше, чем обещал посланнику Чичеро любезный великан Ом. На подходе послышались им странные завывающие звуки.

— Это ветер, — определил Лимн. — Страшно ветреное место.

— Здесь не только ветер, — поправил Зунг, — во всяком случае, он гонит не только тучи.

Приглядевшись, разведчики различили странные тени впереди. Часть стояла вдоль дороги, часть носилась ветром по полю.

— Это тени, — определил Зунг. — И какие-то они неприкаянные.

— Если это и есть тени, — сказал Дулдокравн, — то нужно ли нам в замок?

— Дойдём, раз уж почти добрались.

Пока карлики разворачивали переносимого в мешках коня и Чичеро, любопытные тени слонялись между ними и низко завывали. Зунг из раздражения даже лягнул одну из них конской ногой. Нога прошла сквозь тень, но сама тень ойкнула и смешалась с толпой себе подобных.

— Трусливые тени, — определил Зунг.

— Да, подходящие, — кивнул Лимн.

* * *

Когда Чичеро Кройдонский подъехал к замку — очень простой архитектуры, без изысков, более всего похожему на большой великанский дом, — то Ом, приветливо улыбаясь во весь свой немалый рот, встречал его на крыльце. Двери, выходившие на крыльцо, были гостеприимно распахнуты, въездные же ворота справа от крыльца — почему-то заперты.

— Дорогой посланник Чичеро! — воскликнул этот добрый великан, утирая с глаза набежавшую слезу. — А я-то всё высматривал, что же вы не едете! У меня тут… это… развлечений мало. Как вам мой… э…

— Замок, — подсказал Чичеро.

— Ну да, замок. Мне он достался…

— От предков?

— Ну да, от них. Очень хороший замок.

— Вы… это…

— Проходите внутрь?

— Ну да! — и великан прижался к перилам крыльца, освобождая Чичеро проход.

Тот спешился, огляделся. Кроме самого великана Ома посланника Смерти никто не встречал. Ворота замка так и оставались запертыми. Никто не подскочил к коню, чтобы вести его к конюшне. Чичеро это было и на руку, но всё же — непорядок. Но он предпочёл не выговаривать радушному хозяину за нерасторопность слуг. Конь, в котором помещался Зунг, остался у крыльца замка, Чичеро взошёл на крыльцо.

Внутри замок был на удивление пуст. Внутри почти не было мебели, даже необходимой для жизни. Будто и не жил тут никто, а коли жил, то побывало здесь с тех пор лихое нашествие, и всё, что было, ухватило. Чичеро не удержался от прямого вопроса:

— А что так пусто-то?

— Ну, это… не знаю!

В гостиной (это когда-то было гостиной) из мебели остался только огромный пиршественный стол, не проходящий в двери; на стенах остались следы от портретов.

— Здесь были портреты?

— Да. Были: отец, дед, потом… замок Мнил в рамке. Очень хорошие портреты. Только они куда-то делись. Видите: их нет.

Чичеро с состраданием убедился, что великан Ом куда тупее, чем показался ему на симпозиуме. И он очень добр и покладист. А ведь говорили, что добрых великанов не бывает. Бывает, когда ума не хватает. Вот у этого Ома кто-то обокрал замок, вынес всё, что был в силах, даже фамильные портреты. Ом же, по своему простодушию, и ухом не ведёт.

— А где же слуги? У вас есть слуги?

— Да их, что-то… того, нету! Были — но нету.