Мёртвые душат - Страница 41

У открытой двери посовещались. Зунг остался караулить снаружи, а Лимн снова прокрался в сени, на всякий случай сжимая длинный нож. Теперь он узнает самое главное — только бы оно не стоило ему жизни. Дверь в горницу не запиралась. Последний шаг…

Тишину дома прорезал короткий карличий крик. Зунг удивлённо вздрогнул. Кричал явно не Лимн. Голос был женский. Но что здесь…

— Зунг! — услышал он голос Лимна и вбежал внутрь сеней, на ходу извлекая длинный нож. Дверь в горницу была открыта, на полу происходила борьба. Боролся Лимн с какой-то разъярённой карлицей. Вдвоём с подоспевшим Зунгом ему удалось скрутить ей руки, одновременно зажимая рот тряпкой.

Горница оказалась не менее забита вещами, чем сени. И вещи-то — слишком огромные даже по человеческим меркам. Здесь, например, стояли стулья, вскарабкаться на которые хозяйка дома не сумела бы даже в прыжке. А кровать, занимающая почти всю горницу, была для этой карлицы столь велика, что ей бы угрожала опасность потеряться в перинах и саму себя не найти, — это если бы она не заставила её сверху сундуками.

Сундуки покрывали всю кровать, и лишь малую часть подушки карлица, должно быть, выделила себе для сна. Оглядываясь в этом мире великанских вещей, Лимн и Зунг испытывали подавленность (не забывая, впрочем, в своих стеснённых чувствах крепко придерживать пленницу).

Ещё Лимн обнаружил несколько прислонённых к стене здоровенных картин в массивных рамах. Одна из них изображала одноглазого великана в латах и с огромной дубиной, усеянной шипами, на другой карлик легко узнал замок Мнил — но в эпоху послевоенного расцвета: его окружали парк, цветники, геометрически правильный пруд.

— Понятно, куда пошли великанские вещи? — кивнул Лимн Зунгу.

Всё больше находок вызывало у карлика восторг узнавания по описаниям тупого Ома. Детская сабелька на полу: взрослому карлику такую не поднять. Огромный щит, который занимал практически всю дальнюю стену — это был явно тот самый гербовый щит, только каков из себя герб Мнила, нельзя было разобрать из-за сундуков, нагромождённых на кровати. Под кроватью — тюки с изящной одеждой — из таких тканей, которые производят только в Карамце. А над верхним сундуком, под самым потолком, лежала редкая книга, заложенная близко к началу, — «История мёртвых» Цилиндиана.

Свои узнавания состоялись и у Зунга, который весь период визита Чичеро в замок гостеприимного Ома провёл у крыльца наедине с конём, а значит, не мог знать, что у хозяина пропало. Зато Зунг присмотрелся к новой хозяйке всех этих вещей и воскликнул:

— Гляди, приятель, да это же старая Бокси из Шенка!

Поскольку же Лимн никакой старой Бокси не знал, Зунг ему наскоро поведал, что карлица Бокси из Шенка — личность, известная в Серогорье. Не знают этой ловкой воровки только столичные жители, ибо мало чем интересуются за пределами своего любимого Дыбра. Она некогда принадлежала к тому же клану, что и Зунг, но её изгнали, так как воровала у своих.

* * *

— Кликни Чичеро! — сказал Зунгу Лимн. — Я тем временем с ней потолкую.

— Сам кликни! — огрызнулся Зунг. — Ты сегодня и так слишком много командовал.

Лимн подумал, и признал утверждение товарища справедливым. Посему он вышел из дома Бокси, неприметно скользнул под его стеной и кинулся к зарослям, в которых оставил коня и посланника.

— Там Бокси! — сказал он, выскочив из-за кустов перед Чичеро. — Вы о такой слышали?

О Бокси слышал Дулдокравн, который много лет провёл в селении Ыйган, что в долине Збуш Книл. Этот самый Ыйган знавал Бокси ещё юной уличной пигалицей, только что покинувшей свой родной Шенк.

— Слышал, — подтвердил Чичеро.

— Мы её связали. Зунг сторожит.

— Пойдём посмотрим! — кивнул посланник.

Они направились в сторону деревни, как вдруг заметили в ней перемену. В какую-то долю мига все деревенские звуки замерли, словно каждый из её обитателей одновременно вздумал прислушаться к шуму, издаваемому соседями, а затем из каждого дома стали выходить люди. Люди оборачивались в сторону самого большого и особо почитаемого дома.

— Чёрт! Она как-то умудрилась подать им знак. Неужели с Зунгом столковалась? — прошипел Лимн.

Чичеро не ответил. Он спешил к дому Бокси, пытаясь обогнать её односельчан, которые как раз тоже туда двинулись. Мёртвые люди шли медленно, как бы получив неопределённый сигнал, который, однако, нельзя было проигнорировать. И всё же многие обитатели соседних домов оказались у заветной двери быстрее.

— Чёрт! Надо было не оставлять её там, а сразу вытаскивать! — сплюнул Лимн.

Их с посланником сосредоточенные мёртвые люди пока не заметили, и можно было ещё дать дёру, но тут Чичеро оглушительно свистнул и крикнул:

— Зунг!

Зунг уже заподозрил неладное, так как в тот же миг возник в дверях злополучного дома со старой Бокси под мышкой. Но проход ему преградило четверо мёртвых здоровяков с вилами и лопатами. Зунг не растерялся, шваркнул протестующую карлицу лицом о дубовый пол и выкатил из сеней прямо на мертвецов огромный цилиндрический предмет. Им оказался игрушечный барабан детских лет доброго Ома.

Наступавшие отшатнулись, ловкий же Зунг успел запереть дверь на засов. Пока же полтора десятка крестьян стучали своим инвентарём в запертую изнутри дверь, хитрый карлик выскочил из чердачного окошка на крышу — и выволок туда за косу упирающуюся Бокси.

Обитатели деревни Клёц всё так же порывались спасти свою предводительницу, но делали это неуклюже и проигрывали в скорости. Пока мёртвые люди собирались у закрытой двери, Зунг со своей пленницей спрыгнул с крыши в противоположную сторону.